Звезда мирового яхт-дизайна практически неизвестна российскому заказчику. Самое время с ней познакомиться — ведь она делает лодки, которые невозможно не заметить.
— В вашем портфолио множество различных работ, от интерьеров зданий до объектов и акссессуаров. Расскажите, как вы пришли к дизайну яхт.
— Я получила образование в Институте художественной индустрии во Флоренции (ISIA Firenze). После этого целенаправленно переехала в Милан, итальянскую столицу дизайна, и работала в архитектурном бюро Gregotti Associati Intl. Мы делали самые разные проекты, и однажды один из заказчиков попросил нас оформить два круизных теплохода. Это был нестандартный заказ для фирмы, и я на правах новичка вызвалась его выполнить. За этими двумя кораблями последовала еще пара таких же, потом их владелец заказал нам оформление своей личной яхты Blue Velvet – 31-метровой Codecasa 1994 года. Вот так все началось.
— Глядя на ваши работы, нельзя не отметить, что вы отлично чувствуете пространство лодки. Что это – результат упорного постижения теории с практикой или натуральное чутье?
— В работе над интерьерами я прежде всего отталкиваюсь от чувств. Тактильные ощущения, осязание, запах, тепло и живая фактура материалов – это для меня приоритетнее визуальной составляющей. Например, ванная и раковина в мастер-каюте Nina J сделаны из редкого дерева хиноку, которое издает тонкий аромат при контакте с теплой водой. Это самое дорогое дерево в мире, его поставляют всего две небольшие японские компании. Оно очень тяжелое и плотное. Пришлось здорово с ним помучиться, но зато, каждый раз заходя в ванную, владелец получает сеанс ароматерапии, так что результат стоил того.
Что касается пространства, то у меня есть простое правило — я никогда не берусь за работу, если у меня нет возможности влиять на планировку яхты. Декораторской работой я просто не занимаюсь. Лодка – это сложная среда со множеством ограничений, в ней все взаимосвязано, поэтому нельзя сделать хороший интерьер, если у вас нет возможности начать с основ.
— Вам удалось создать много необычных лодок – Blowzy, Akhir, Nina J, Guilty. Есть ли среди них любимая?
— Все эти работы связаны с определенными этапами в моей жизни. Каждый проект — это эксперимент, это новая ступень в исследовании возможностей дизайна объекта или среды. Я выбираю заказы таким образом, чтобы была возможность попробовать что-то новое, зайти на неизведанную территорию. Начав делать проект, я погружаюсь в него полностью. Поэтому, можно сказать, что какой-то одной, любимой работы нет – потому что они все любимые.
— Тогда вспомните, какой проект был для вас самым трудным.
— Несомненно, это яхта Guilty, над которой я работала 3 года. Я сделала её от начала до конца: от разработки концепции и планировки лодки до надзора за строительством и менеджмента проекта. Как и владелец яхты, я серьезно увлекаюсь современным искусством — именно там я черпаю вдохновение для всех своих работ. Guilty стала первой лодкой, в которой арт – это не просто средство декорирования интерьера, а фундамент, на котором строится всё остальное. Все работы, которые находятся на борту, сделаны специально для этой лодки. Даже раскраску корпуса по мотивам корабельного камуфляжа времен Первой мировой выполнил Джефф Кунс, один из самых известных художников наших дней. В итоге получился настоящий плавучий арт-объект.
— Как человек, который несколько лет проработал на верфи, я представляю себе, насколько сложно строить лодки с таким смелым дизайном. Есть ли у вас здесь свои секреты?
— Да, действительно, воплощать авангардные концепции в реальность очень и очень непросто. Волшебных рецептов здесь нет, нужно просто работать с теми, кто тебя понимает, и лично контролировать процесс строительства от начала до конца. Если для этого потребуется дни и ночи проводить на верфи – что ж, я готова к этому. Я работала со многими судостроителями – например, Baglietto, Cantieri di Pisa или Cantieri Navali Rizzardi в Италии, Heesen в Нидерландах, и всегда добивалась нужного результата. Единственное, о чем я жалею – мне так и не довелось пока сделать какой-нибудь проект совместно с Wally. Эту марку я лично очень уважаю, её дух и ценности мне по-настоящему близки.
— А своя лодка у вас есть?
— Да, у меня классическая Riva "Super Florida" 1963 года, моя ровесница. Мне ее подарили, и это одна из моих самых любимых вещей.
— Наверное, для таких радикальных проектов, как ваши, требуются особые заказчики. Откуда они берутся?
— Конечно, ко мне приходят уже подготовленные люди, которые хорошо знают мой стиль. Мне не нужно никого ни в чем убеждать, клиенты полагаются на мой вкус и доверяют мне. Бывают, правда, запросы сделать что-нибудь похожее на одну из моих предыдущих работ, «но не такое авангардное». В таком случае я вежливо отвечаю, что для этого лучше обратиться к кому-нибудь еще.
— Считается, что лодки с таким смелым дизайном, как у вас, сложнее перепродавать новому владельцу или сдавать в чартер. Что вы на это скажете?
— У меня в портфолио есть проект — рефит моторной яхты Dionea. Если вы посмотрите на ее интерьер, то увидите, что он достаточно смелый и нестандартный, хотя и вдохновлен классическим фильмом Dolce Vita Федерико Феллини. Эта лодка — стопроцентно коммерческая, и она очень популярна на чартерном рынке.
В целом, рынок действительно предпочитает что-то более консервативное. Однако, количество авангардных проектов постоянно растет, если раньше это была одна яхта из ста, то теперь соотношение ближе к 20/80.
— Значит, в будущем таких яхт будет еще больше?
— Без всякого сомнения. Своим студентам я говорю: не бойтесь экспериментировать. Каждый год появляется множество новых технологий, которые меняют представление о комфорте и жизни на борту. Постоянно появляются новые материалы и способы производства. Так что золотой век яхтенного дизайна еще не наступил.
Опубликовано в журнале YACHTS #32
