Вивиан Хендрикс (Vivian Hendriksz) из Superyacht Times поговорила с Эндрю Винчем (Andrew Winch) — основателем знаменитой студии Winch Design — и выяснила, в чём секрет его успеха и как проходит работа над масштабными проектами вроде «Dilbar» Алишера Усманова.
«Я люблю отдыхать у реки. Вода, волны, лунный свет — всё это для меня важно. По знаку зодиака я — Рак, и размеренное течение воды меня вдохновляет», – рассказывает Эндрю Винч, основатель и креативный директор студии Winch Design.
Винч сидит в своём обновлённом офисе в здании Old Fire Station в Лондоне. Видно, что он любит это место: умиротворённое окружение, спокойный район и постоянный поток людей и лодок у Темзы — разве это не идеальный фон для человека творческого, который в своём уме создаёт новые дизайны яхт, самолётов, офисов и домов?
«Вот уже 34 года мы глядим на этот отрезок Темзы», — добавляет Винч, не отрывая глаз от реки. Страстный моряк с юного возраста и известный коллекционер искусства, он говорит очень мягко для столь влиятельного человека.
Именно благодаря ему на свет появились такие известные суперяхты, как Areti, Madame Gu и Dubai. В его голове зародился проект интерьера Cloud 9 и знаменитой Dilbar российского миллиардера Алишера Усманова.
Нашу беседу мы ведём за чашечкой кофе со стропвафлями. Винч только рад поделиться своими мыслями относительно прошлого и будущего Winch Design.
За три десятилетия с момента основания студии в спальне родительского дома Эндрю, Winch Design разрослась до огромных размеров. Сегодня на нее работает более 100 дизайнеров, архитекторов, художников по интерьеру и т. д. Внушительное портфолио компании насчитывает огромное количество экстерьеров и интерьеров яхт, шато, загородных домов, офисов, вертолётов и частных самолётов.
«Если такое разнообразие окажется нам не по силам, значит мы работаем недостаточно усердно», — усмехается Винч.
И правда: в мире не так много студий, которые совмещают работу над дизайном морской, авиационной и архитектурной областей. Впрочем, сам Винч признаётся, что когда в 1986 году основал компанию вместе со своей женой Джейн, он думал только о парусниках. Довольно быстро стало понятно, что только на дизайне парусников студия долго не проживёт.
«Первой же рецессии было достаточно для того, чтобы мы поняли нашу ошибку: весь рынок парусных яхт составлял менее 10 процентов рынка моторных лодок. А индустрия моторных яхт сама по себе представляла из себя около 10 процентов того, что есть сейчас».
Финансы — не единственная причина, по которой было решено попробовать себя в других направлениях, невзирая на отсутствие у Винча формального образования архитектора или дизайнера интерьеров. Второй причиной были сами клиенты, с радостью предлагавшие работу в сферах авиации и архитектуры.
«Клиент, обратившийся к нам за проектом парусной яхты, предложил нам спроектировать интерьер самолёта. В итоге от лодки он отказался, зато интерьер Boeing Business Jet (BBJ) 2 мы ему сделали. Это был наш первый самолёт — я понятия не имел, что из себя представляет BBJ, но раз он частный, значит надо попробовать. Я всегда хватаюсь за новые возможности; кого-то эта моя особенность может даже раздражать. Мой девиз — "давайте попробуем"».
Это была отправная точка для студии, которая с этого момента поработала с Боингами 767, Аэробусами, Dassault Falcon 7X и вертолётами.
Эндрю хватался за все люксовые проекты независимо от того, относятся они к воде, воздуху или земле. Во многом такое «неразборчивое» отношение было вдохновлено его учителем, покойным Джоном Банненбергом (Jon Bannenberg). После получения степени в области трёхмерного проектирования в кенсингтонском художественном колледже Винч с подачи Баненнберга отправился путешествовать, чтобы больше узнать о яхтинге. Он устроился шкипером на 15-метровую парусную яхту и пошел на ней в Карибское море, где впервые столкнулся с миром суперяхт.
«Тогда я только начинал, а теперь я прекрасно понимаю 156-метровую Dilbar с 24-метровым бассейном внутри», — усмехается Винч.
После своего морского приключения он вернулся в студию Банненберга, где проработал менеджером парусных яхт шесть лет, после чего решил основать собственную студию. Это решение его учитель с радостью поддержал.
«Джон никогда не останавливался на достигнутом. Он постоянно бросал вызов как себе, так и верфям, дизайнерам и клиентам, с которыми работал. Он не ограничивался общепринятым, а стремился к выдающемуся. Именно он воспитал во мне восприимчивость к новым идеям и неприязнь к ярлыкам».
Эти уроки научили его и тому, как определяться с тем, за какой проект браться. Например, масштабы работы его не смущают:
«Сложность заказов или идеи клиентов иногда нервируют, но нас постоянно просят оценить тот или иной проект. Я всегда реагирую одинаково: "Дайте мне взглянуть". И не важно, о чём речь; за две недели я пойму, что делать дальше. Нужно разобраться, подберётся ли подходящая команда, есть ли желание браться, выгодна ли затея финансово. В бизнесе много таких параметров».
Когда в 2014 году велась работа над 156-метровым Dilbar, с Винчем связалась верфь Jeanneau, заинтересованная в новом дизайне парусника. В своё время Эндрю уже разрабатывал целую линейку парусников для компании, но увидеть результат работы во плоти не получилось: верфь обанкротилась до создания самой первой модели. Теперь, спустя 20 лет, она хотела сотрудничать для разработки 19-метровой модели: «Я признал, что заинтересован, но только если речь идёт о серийном производстве лодок от 15 до 20 метров под брендом Jeanneau Yachts». Компания согласилась и сейчас ведёт работу над вводом в эксплуатацию новинок. Новая модель должна увидеть свет в декабре.
У самого Винча есть 64-футовая Jeanneau, которую он постоянно использует для морских прогулок со своей семьёй. Впрочем, его интерес к парусникам не означает, что моторные яхты, самолёты или интерьеры имеют меньшее значение.
«Разработка лодки Jeanneau требует не меньших усилий, чем убранство бизнес-джета — продумать нужно каждый угол, каждую деталь».
У всех таких проектов свои уникальные сложности, но команда Винча только рада новым испытаниям. Например, 156-метровая яхта Dilbar от Lürssen заставила всех попотеть — по многим причинам.
«Dilbar было сложно разрабатывать из-за масштаба работ. Мы делали всё под ключ — полностью весь дизайн интерьера вплоть до развешивания картин и декора».
После согласования первоначального дизайна с Алишером Усмановым Винч не контактировал с ним вплоть до сдачи через три года. Всего было разработано семь макетов интерьера в полный размер — и это включая бассейн. Всё — для того, чтобы максимально наглядно поделиться своим видением с владельцем.
«Около 27 грузовиков потребовалось для того, чтобы перевезти всю мебель, фурнитуру и декорации. Мы погрузили более тысячи диванных подушек, созданных специально по заказу для конкретных мест на борту. Для каждой подушки был создан уникальный дизайн. Именно такое внимание к мелочам и отличает нашу работу над внутренним убранством».
Усманову работа так понравилась, что он наказал за сутки переместить всё его имущество с суперяхты Ona на Dilbar, которая теперь считалась его новым домом.
«Это правда — мы были поражены. Весь проект существовал с целью создать новый дом, который бы идеально ему подходил», — улыбается Винч.
Задача студии — исполнять мечты клиентов. Каждый новый проект — ещё одна причина выходить на новый уровень. 111-метровая суперяхта Tis от Lürssen — свежайший тому пример.
«Это новая классика — так я и сказал Питеру Люрссену (Peter Lürssen). Я считаю, что Tis олицетворяет собой классической дизайн вроде дебютной Carinthia V за авторством Банненберга. Остаётся надеяться, что лет через 40 Tis будет считаться таким же эталоном элегантности и легендарного дизайна», — добавляет Эндрю.
Созданная по специальному заказу, Tis должна идеально подойти владельцу, который планирует проводить на ней много времени. Утонченный интерьер яхты в студии Винча прозвали «Кашемировым кремом». «Он мягкий, нежный и традиционный. В нём чувствуется очарование лондонских отелей вроде Claridge или Ritz».
Как основатель и креативный директор Winch Design Эндрю Винч отвечает за творческие аспекты работы. Он не встречается с каждым клиентом лично — это и не обязательно.
«Каждый из наших клиентов обращается к нам с мечтой. Они не думают о том, что хотят что-то в стиле Winch. Они просто говорят: у меня есть мечта».
Эндрю шутит, что его команда не может отбиться от его постоянной опеки, но на самом деле он горд тем, какую компанию смог создать. Он с теплом отзывается о сотрудниках, которые остаются в команде вот уже 25 лет и работают удалённо. Никто, кажется, не собирается уходить, все растут внутри компании.
«У меня талантливая, разносторонняя команда дизайнеров, которая с одинаковой лёгкостью может и экстерьер яхты придумать, и проект шато».
Заказов много, и половина студии работает именно в сфере архитектуры, в то время как остальные делят между собой проекты, посвящённые авиации и яхтам. Но это — сейчас; сам Винч признаёт, что всё находится в постоянном движении:
«Бывает всякое: большие заказы, маленькие заказы, слишком много заказов или слишком мало — это всё естественно. Приходится справляться, реструктуризироваться и укреплять свои позиции».
В своё время компания Эндрю и Джейн пережила непростой этап перехода от Andrew Winch Designs к Winch Design. С новым именем — новая стратегия, которая вводилась постепенно на протяжении нескольких лет. Цель — укрепление культуры студии и гарантия долгосрочных перспектив. «Мы слишком разрослись, и справляться стало сложно. Джейн же в будущем планировала уйти в отставку». Так начался процесс поиска подходящего кандидата на руководящую должность в Winch Design. «Мы решили нанять того, кто сразу поймёт, что можно сделать ещё лучше».
Далеко ходить не пришлось — председателем совета директоров без исполнительных полномочий был назначен старый друг Винча Клайв Бехаррелл (Clive Beharrell). Он занялся деловым администрированием и нанял Айно Грапин (Aino Grapin) в качестве гендиректора.
«Было важно подобрать человека, который бы вписался в культуру нашей компании. Айно с нами вот уже два года, и за это время прогресс был заметен во многих областях, например — в организационной структуре. Так, Айно помогла создать корпоративный журнал World of Winch, реорганизовала отделы во всём здании и уделила внимание обеденным перерывам и специальным мероприятиям. За время её работы в студии появилось 30 новых сотрудников, что, в свою очередь, позволило компании вырасти на 30%. Под руководством Бехаррелла и Грапе компания может быть уверенной в том, что рост продолжится и в будущем. Нужно чётко понимать, как важно иметь стабильный бизнес, на который можно положиться. Чем больше мы развиваем наш талант и чем сильнее становимся, тем больший нас ждёт успех».
Впрочем, «успех» не является конечной целью для Винча — он скорее ассоциируется у него со стабильностью, без которой ни он, ни сотрудники компании не могли бы чувствовать полную уверенность в завтрашнем дне. Сам же он продолжает выступать в роли креативного директора. «Я надеюсь увидеть, как наш бизнес добьётся ещё большего успеха лет через 20. Я не хочу наблюдать за его смертью, как это часто бывает с другими студиями».
Пока что он и не думает об уходе на покой. Вместо этого он думает о плавании, новых проектах и путешествиях.
«В 2021 году я отправлюсь в Новую Зеландию на Кубок "Америки" — в моей записной книжке эта дата уже помечена. Минимум три-четыре следующие года у меня уже расписаны».
Также на уме у Винча образование — он хочет поделиться своим опытом и знаниями с новым поколением. В его планах — работа в художественном колледже, где он мог бы демонстрировать свой подход к творческой работе и за пределами компании.
«Я работаю над рабочей этикой, позволяющей поддерживать группу изнутри, а не в качестве надзирателя свыше. Я остаюсь основателем, но и стремлюсь к тому, чтобы люди творческие сами выступали в качестве движущей силы бизнеса».
Перевёл Денис Кошелев.
